Забытая Атлантида[дилогия ; СИ] - Екатерина Русак

– Ты, Сатра, первый предал его! – прошипела Цаука.

– Я? Я его предал? Да ты сошла с ума, сестра! – воскликнул Сатра.

– Да, предал! – заговорила Цаука. – Ты знал, что наш отец Аутта, давно получает от Альганта Колер богатые подарки. За это он посылал Колер все новости, происходящие в наших селениях. Наш отец предупредил Колер заранее, что ты и Келлис-Сонс ведете в Мелит войска. Благодаря этому Колер вовремя сбежал. Келлис-Сонс не смог отомстить и наказать своего недруга, хотя мечтал об этом всю жизнь. Ты помешал ему совершить возмездие, это твоя вина, которую ты не хочешь замечать и признавать. Ты предал своего названного отца, брат мой!

– Ты лжешь, змея! – вскипел гневом Сатра.

– Не лгу! – смело возразила Цаука. – Я приведу людей, которые подтвердят мои слова. Оправдывайся, если сможешь!

– Да вы все сговорились против меня! – Сатра повернулся к Кратта и приказал:

– Стражу сюда! Четыре руки воинов! Быстро!

Кратта опасливо посмотрев на Келлис-Сонс, направился к выходу. Келлис и Цаука не двинулись с места.

– Вот как ты умеешь благодарность за все, сын мой, – с горечью произнес Альгант.

– Изменники! Вы оба будете наказаны! – ответил Сатра, с неприязнью смотря на них.

– Келлис-Сонс – истинный воплощенец Ур-Ана! – строго заметила Цаука, с долей презрения поглядывая на брата. – И не тебе судить его, Сатра! Ты сейчас даже не понимаешь, что творишь! Как ребенок маленький, у которого отняли опасную игрушку.

Кратта вернулся удивительно быстро, но один.

– Эверна! – произнес он. – В городе неспокойно. Там зреет бунт! Наш дом окружен войсками, которые кричат славу Альганту Келлису.

– А где же мои верные воины? – глаза у Сатра округлились.

– Они стоят с оружием напротив воинов Келлис-Сонс. Вот-вот между ними начнется битва, но я не знаю кто победит в ней!

– Не гневи Ур-Ана, брат мой! – предостерегла Цаука.

Сатра все понял и вдруг громко расхохотался:

– Вы все предусмотрели, – произнес он.

– Очень многое, но не все! – ответил Келлис. – Ты, Сатра, показал, как человек умеет отвечать неблагодарностью за сделанное ему добро. Внезапно полученная власть ослепила тебя, лишила разума. Разве этому я учил тебя всю жизнь? Мне жаль тебя. Но я не желаю тебе зла. Я прощаю тебе твое предательство, но больше оставаться здесь не хочу. Цаука уйдет вместе со мной. Мы отныне будем не друзьями, но всего лишь союзниками.

Келлис посмотрел на Цауку, которая одобрительно кивала, принимая все сказанное ее мужем и снова заговорил:

– К северу и востоку от Симерк есть земли, вожди которых мечтают видеть меня своим шарра. Мы с Цаукой там создадим новое царство. А твоего родного отца, Сатра, я наказывать не буду. Пусть живет! Но напоследок прими совет: забудь навсегда о том, что ты видел здесь царевну Гарат. Прощай!

Цаука посмотрев на брата, изрекла:

– Хранитель Жизни, которого мы погубили, защищая тебя, был прав… Ты будешь проклятием для нашего народа и плохо кончишь…

Лицо Сатра пылало от гнева, но он промолчал.

Келлис и Цаука первыми вышли из царского дома. Сатра и Кратта следовали за ними в некотором отдалении. Они все прошли мимо густой толпы воинов, которые напряженно следили за своими вожаками, ожидая приказа броситься в битву. Но Келлис остановился и, подняв руки вверх, крикнул, обращаясь к толпе:

– Храбрые воины! Мы решили дело миром, без пролития крови! Незачем убивать друг друга! Кто из вас желает уйти со мной – идем на север! Кто хочет остаться тут с шарра Сатра – оставайтесь! Сделайте свой выбор!

Примерно треть войска хурритов – около полутора тысяч человек – преимущественно северяне, отправилась вслед за Келлис-Сонс.

Большая часть солдат пожелала остаться. Среди оставшихся были не только хурриты, но и люди различных племен, в том числе и кочевников.

Сатра вернулся в царский дом один. Он снова впал в неистовство. Успокоившись, велел позвать Кратта. Поручил ему подобрать два десятка надежных воинов и отправить их в погоню за Гарат.

– Она не могла далеко уйти! – сказал он. – Она нужна мне живая! Найдите ее и приведите ко мне. Но запомни, Кратта! Ни один волос не должен упасть с ее головы! Так и скажи всем воинам погони.

Глава 15.

Побег Гарат из плена не встретил никаких трудностей.

Утром в ее комнату пришел Келлис-Сонс и сказал:

– Ваша Вечность! Ты можешь сейчас покинуть Мелит. Я удалил стражу. Уезжай. Вот новая одежда. Надо тебе переодеться в более простое платье. То, что надето на тебе очень заметно. Во дворе стоят три онагра. Двое моих людей вывезут тебя подальше от города на юг. Там ищи себе спутников. Сейчас многие ростины идут в том же направлении. Так ты доберешься до Альси. И прости меня… Если это возможно.

Так она оказалась в одиночестве на дороге вдали от города Мелит. Ее провожатые, два бородатых хуррита, оставили ей накидку, кожаный мех с водой и немного валяного мяса.

Гарат чувствовала, с какой жадностью они смотрят на ее молодое тело. Но эти варвары к их счастью не тронули ее. Они сразу же уехали обратно.

Гарат побоялась одна идти по дороге, и пошла на юг невдалеке от нее. Через долю суток над землей начали сгущаться сумерки.

– Ситора! – услышала она громкий голос, звавший ее. Гарат остановилась. К ней приблизились три молодые женщины. Какую радость испытала Гарат, когда в одной из подошедших к ней узнала свою подругу Милану!

Милана тоже искренне обрадовалась встрече с Гарат, хотя в ее глазах читалось непонимание, почему Великая Ал-Ма оказалась здесь совершенно одна. Гарат в двух словах поведала историю своего побега, а Милана кратко рассказала, что ее мать Реута лишилась мужа, а она и ее сестра Мила – отца, погибшего в схватке с варварами.

Милана была воином, она сразу приняла на себя обязательство защищать Гарат. Оставшийся путь в Альси они решили продолжать все вместе.

На второй день после их нечаянной встречи, четверо беглянок наткнулись на горящее тинийское поселение. Они, не заходя в него, поспешили обойти его стороной. Они торопливо шагали по открытой местности, стремясь как можно скорее преодолеть лишенное деревьев пространство и быстрее укрыться в каких-нибудь зарослях. Внезапно, впереди них, из-за высокой травы появилась коротко стриженая голова мужчины и часть его туловища. Незнакомец привстал на одно колено и громко крикнул:

– Кто вы такие?

Они не поняли его варварскую речь. Милана, не раздумывая, быстро вскинула лук и заученным движением пустила в чужака стрелу.

Чужак повалился и исчез в траве.

– Он мертв! – уверенно сказала Милана и вытащила из-за пояса свой цельт.

– Милана, дочь моя, – произнесла Реута. – Может это вовсе не гутий или хуррит? А ты сразу бьешь его стрелой!

– Он говорил на чужом языке, – не согласилась Милана.

Они двинулись к упавшему чужаку, причем Милана шла впереди с твердой решимостью добить его. Но незнакомец, убитый Миланой, вдруг непостижимым образом оказался стоящим перед ней на ногах живой, без следов ран и направил на нее морской лук: боуб-лак.

Милана, увидев такое, чуть не закричала от досады. Но что она могла сделать? Цельт, который она держала в правой руке, против арбалета был слабым, слишком неравным оружием.

Да и сам незнакомец был сантиметров на двадцать выше ее и в два раза шире в плечах. На бедре его Милана заметила огромных размеров необычный нож. Это оружие находилось в кожаных ножнах, но она представила его в сражении и одобрила выбор чужака.

Этот человек оказался быстрее, чем ее стрела, если он смог увернуться от ее смертоносного удара.

Милана не выдержала изучающего взгляда этого одетого в странную пятнистую одежду воина и спросила:

– Ростин?

Но чужак промолчал, или, не понимая ее или не желая отвечать. Но арбалет опустил к земле, показывая, что не хочет воевать.

Милана вздохнула с облегчением.

– Росс? Тин? – требовательно повторила Милана.

– Русский! – ответил незнакомец.

– Русс? – Милана его не понимала. Чужак видимо пытался говорить на Сонрикс, но как-то смешно коверкал его слова.

– Россия! – уточнил чужак, нещадно коверкая Сонрикс, и для верности стукнул себя кулаком в грудь. Наконец-то Милана поняла его, согласно кивнула и произнесла:

– Я воин земли из пси-корпуса Милана!

Незнакомец неловко улыбнулся в ответ и представился:

– Борис!

Определенно он говорил не на Сонрикс, решила Милана, а на языке Балканского народа Вин, народа свтло-синей полосы радуги.

Даже имя его указывало на принадлежность к народу Вин – Парис. Но вот внешность он имел чисто тинийскую: стройный, тонкокостный, зеленоглазый.

Вдруг незнакомец побледнел и выронил арбалет из руки. Тело его несколько раз дернулось, он смотрел вперед невидящими глазами и вдруг отчетливо произнес на Сонрикс: